Мартовские колокола [Litres] - Борис Батыршин

Ведь прогресс, в том числе и социальный, много дал людям. Конечно, можно понять любителей салонных танцев и «хруста французской булки» – как выразился собеседник Геннадия на каком-то форуме. Но что сказали бы эти доморощенные эстеты, увидев двенадцатилетних гулящих девиц в колодцах петербургских дворов? А оборванных нищих на папертях храмов, мимо которых катит на лихачах сытая публика? И избитого пацаненка, не сумевшего угодить похмельному ублюдку – хозяину лавки, – где мальчишка служит на побегушках?

На ближайшей к мосту барже-садке раздалась забористая брань. Геннадий пригляделся – ну да, так и есть: приказчик, отпускавший икру, поносил скромно одетого посетителя. Тот выбирался по сходням на берег, вытирая губы, на которых налипли икринки. Так и есть – бедный покупатель, возжелавший полакомиться дорогим товаром, явился на баржу со своей булкой, подал ее приказчику, прося помазать икрой то того, то другого сорта, – якобы на пробу, прежде чем купить. Так и перепробовал, надо думать, все сорта, а потом заявил, что икра-де горьковата или солоновата…. Разозленный приказчик, попавшийся на нехитрую уловку, проводил ловчилу площадной бранью и даже запустил чем-то вслед. Геннадий усмехнулся.

Да, цена… в конце концов, у него есть шанс сделать путь к прогрессу чуть менее кровавым, чуть более осмысленным, чем тот, что был пройден в известной истории. Да, через кровь, насилие – а когда было иначе? Но зато – не на ощупь будет выбираться человечество, не искать в страшной игре проб и ошибок верный путь. Здешнему человечеству повезло – есть те, кто точно знает, что надо делать. Остановка за малым – заставить людей поступать так, как он, знающий и понимающий, ему укажет. А значит – надо, чтобы его услышали. И услышав – подчинились.

«Это ведь снова кровь, – подумал молодой человек. – И нету в мире другого пути, как ни бейся… не придумано». И надо опять загнать поглубже все эти мысли, которые, право же, не способны принести ему ничего, кроме сомнений. А сомнения – слабость. Всегда. Только те, кто следует выбранному пути, – побеждают. Это непреложный закон, и нельзя пройти путь, давая мудрые советы, подкидывая сворованные из будущего рецепты благоденствия, технические новинки, как привыкли думать иные, с позволения сказать, литераторы его времени. Только решимость – и, конечно, кровь. Правы все же были – будут?.. – эсеры. Если что и стоит сохранить в первую очередь – то это их партийный лозунг[56]…

Итак, что мы имеем? Операция здесь, в Санкт-Петербурге, считай, разработана. Средства наблюдения расставлены, данные с них снимаются два раза в сутки и аккуратно обрабатываются – опыт уже есть. Геннадий усмехнулся, вспомнив, как они – еще там, в двадцать первом веке – выслеживали гостя из прошлого, мальчика по имени Николка. Как много времени прошло с тех пор! Вечность, кажется… и вместе с тем – всего полгода.

Итак, камеры – на своих местах. Вопрос решился благодаря деньгам: средства, взятые у Стрейкера и во время налета на аптечный склад, позволили снять три квартиры в Санкт-Петербурге. Одна из них располагается в самом центре столицы – и сидящий там оператор принимает сигналы с видеокамер, расположенных на подъездах к Зимнему и Аничкову дворцам, так что Геннадий всегда может предсказать, куда отправится во время очередного выезда царский кортеж. Все маршруты тщательно выверены и заложены в компьютерную модель – Виктор отлаживал ее больше недели, зато теперь можно виртуально спланировать любую операцию, четко представляя, где будет карета царя, как следует расположить исполнителей, наметить пути отхода. Ирония судьбы – сложную трехмерную модель Санкт-Петербурга не пришлось разрабатывать самим, что было, конечно, Виктору не под силу. Он позаимствовал ее из интерактивной программы для туристов, посещающих северную столицу. В программе с высокой степенью детализации представлены все здания исторического центра Петербурга, улицы и мосты – и, самое главное, в том виде, какой они имели в конце девятнадцатого века. Знали бы разработчики, для чего пригодится эта программа…

А ведь сейчас, в это самое время, пламенные революционеры и энтузиасты – Ульянов, Андреюшкин, Генералов и остальные, из «Террористической фракции «Народной воли» – произносят пламенные речи, бодяжат «гремучий студень» и до хрипоты спорят о тактике покушения. А кончится все пшиком – когда подойдет срок, они будут бессмысленно метаться по столичным улицам со своими бомбами, надеясь на чудо, что кому-то из них повезет и именно на него вывернет царский кортеж… и удастся пробежать десяток шагов и швырнуть перевязанную бечевкой картонную коробку, внутри которой, в жестянке из-под конфет, ждет своего часа капризная и ненадежная взрывчатая гадость.

Энтузиасты, мать их… буревестники революции! Одна только и польза, что у самого фанатичного из этой компании нашелся злопамятный младший братец…

Кстати, о средствах: деньги имеют поганое свойство заканчиваться. Нет, в распоряжении Бригады еще есть немалые суммы, но скоро придется предпринять что-то для пополнения «партийной кассы». Намечались большие дела, и для них требовались суммы совсем иного порядка. Но, слава богу, дела в Москве идут своим чередом; если в Петербурге ему суждено заложить первый камень своей будущей власти над умами русских революционеров, то там будет обеспечена финансовая база организации. А это, как ни крути, «архиважно», как говорил – или еще скажет?.. – тот самый злопамятный младший брат господина Александра Ульянова. Или – не скажет, потому что это место на исторической сцене будет занято кем-то другим.

– Добрый день, Геннадий Анатольевич! Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго?

Геннадий оторвался от созерцания панорамы Фонтанки:

– Ну что вы, Янис Войцехович, я как раз прогулялся немного. А то мы с вами что-то засиделись под крышей. Надо ведь иногда и проветриться. Ну как у нас с текущими делами?

И собеседники, оторвавшись от перил Аничкова моста, неспешно пошли вдоль линии Невского.

Тележка прокатилась по рельсам, шлепнулась в воду и пошла на дно. Никонов щелкнул секундомером. Офицеры, стоящие у поручней, наклонились и принялись вглядываться – сквозь слой воды было видно, что тележка зарылась в песок, покрывающий дно опытового бассейна[57]. Примерно через минуту поплавок, имитирующий мину, дрогнул, отделился от тележки и пошел вверх. Было видно, как на тележке крутится вьюшка, освобождая минреп[58]. Не дойдя примерно дюйма до поверхности, «мина» остановилась и замерла, покачиваясь, под водяной гладью. Сверху отчетливо были видны рожки, украшающие полусферическую крышку.

– Минута, господа. – Никонов вновь щелкнул секундомером. – Сахару понадобилась минута, чтобы раствориться и освободить пружину. За это время макет мины с якорем-тележкой заведомо успеет достигнуть дна. В боевом снаряде точно такие же сахарные замедлители будут стоять и на механизмах размыкания запала – во избежание случайного подрыва мины на палубе или при погрузке.

– А длину, на которую надо вытравить минреп, вы будете устанавливать заранее? – поинтересовался сухой пожилой капитан-лейтенант с нашивками судового механика. – Выходит, перед минной постановкой придется делать промеры?

– Никоим образом, – улыбнулся Никонов. Он ждал этого вопроса. – Длину минрепа, а значит, и глубину постановки мины, регулирует особое устройство – минер заранее выставляет его на заданное заглубление, и оно автоматически отматывает с катушки нужное количество троса. Таким образом, все мины в линии будут выставлены на одну глубину – даже если глубины в районе постановки будут сильно меняться. К тому же устройство позволяет выставлять мины на заданные заглубления, меняя установки поворотом специального ключа. Мы показали модель без подобного устройства единственно потому, что глубина опытового бассейна не позволяет ему сработать должным образом. Желающие могут ознакомиться с отчетом о проведении натурных испытаний…

И Никонов вручил каждому из членов комиссии по картонной папке. Офицеры зашелестели бумагой.

Заговорил председатель Комиссии, капитан первого ранга – представительный сорокалетний мужчина с легкими залысинами и с небольшой, английского типа бородкой.

– Что ж, Сергей Алексеевич, работа ваша производит впечатление. Жаль, нет сейчас Степана Осиповича Макарова[59] – вот кто оценил бы этот проект!

– Поверьте, и мне это весьма огорчительно, – ответил Никонов. – Но и вы, Вильгельм Карлович, полагаю, не менее Степана Осиповича можете оценить пользу предлагаемой новинки. Вам, как помощнику главного инспектора минного дела, не впервой заниматься испытаниями подобного рода.